Удачи, лейтенант!

Неисповедимы пути твои, господи. Даже если пишет неверующий.
Однажды, году эдак в 1994, один мальчик стал свидетелем преступления.
Преступление совершила группа бандитов (см. год действия), которых за содеянное следовало посадить в тюрьму.

Но посадить их было довольно сложно, потому что а) мало кто соглашался давать против бандитов показания б) к тому же у бандитов в милиции были близкие, очень близкие друзья.

Но в этот раз все получилось иначе.

Мальчик согласился свидетельствовать против бандитов. Не потому что был героем (героем он не был и не стал) — а потому что ему было очень страшно, что если он этого не сделает, то так и будет бояться, ВСЮ ЖИЗНЬ.

И в киевском УБОП, которое тогда находилось на верхних этажах столичного милицейского главка на Михайловской площади (на Горького переехали чуть позже), и которое впоследствии ЕЩЕ РАЗ сыграет в жизни нашего героя особенную роль, но это случится семнадцатью годами позже, мальчик познакомился с совсем молодым оперуполномоченным.

Лейтенантом милиции, которому и было поручено руководить нейтрализацией и задержанием преступной группы.

Двое суток мальчик и опер провели рядом. Даже ночевал мальчик в доме семьи лейтенанта, на диване в гостиной — потому что в свое общежитие ему возвращаться было опасно, там его ждали бандиты на «поговорить».

Днем они ездили по Киеву на бордовой ВАЗ-2105 с наглухо тонированными стеклами и скрытно опознавали всех участников событий, невольным участником которых стал наш НЕгерой: кого у офиса, кого в ресторане или еще где.

Много говорили — о чем, уже не упомнишь… но одно зацементировалось в памяти достаточно четко: то, насколько этот человек НЕНАВИДИТ БАНДИТОВ. Не за что-то личное — а потому что он мент, в самом позитивном смысле этого слова. Менты ловят бандитов и наказывают их. Это их призвание, их смысл жизни и их кайф.

Вот именно таким правильным ментом и был этот самый лейтенант — во всяком случае тогда, на первом году своей службы в киевском УБОП. Остался ли он таким по сей день? Я не знаю. С тех пор наши пути не пересекались.

А на третий день был захват преступной группы на «стрелке» — и молодой лейтенант пошел туда с парой других оперов первым, в летней рубашке, без каски и броника (а «Сокол» подтянулся чуть позже). Всего упаковали больше тридцати человек — об этом даже показывали по УТ-1.

Дальше был суд, и главарь банды сел в тюрьму, где через несколько лет и умер, несколько его приближенных тоже получили сроки поменьше. Суд проходил в Киеве, возле площади Победы, но его я плохо помню — помню только симпатичную молодую девушку-брюнетку, которая была прокурором, помню, как друзья и родственники бандитов расступились, когда я выходил из зала и нехорошо смотрели мне вслед, помню, как прямо из суда меня увезли на вокзал и отправили к тетке в Херсон, где я месяц жил, пока все как-то схлынуло.

Последний раз с лейтенантом мы говорили по телефону в день моего возвращения в Киев — нужно было сдавать сессию и вообще как-то снова жить.

- А они меня точно не тронут? — спросил я, имея в виду приятелей севших в тюрьму бандитов.

- Не боись (ну, там вроде было другое слово, на «с», вы поняли , они теперь тебя будут обходить десятой дорогой. Но если кто побеспокоит — знаешь, куда звонить.

С тех пор мы не виделись и не говорили. Та скомканная и сложная страница моей жизни перевернулась, и перечитывать её у меня не было никакого желания.

До сегодняшнего дня, до сегодняшних новостей.

Мальчик, как вы поняли — это я, Денис Олейников.

А молодого опера звали… Валерий Гелетей, и он министром обороны моей страны.

И я знаю, что он будет хорошим министром. Именно таким, каким нужно сейчас. Потому что он НЕНАВИДИТ БАНДИТОВ. В этом его призвание, его смысл жизни и его кайф.

Удачи тебе, лейтенант!